Помогите найти Ванечку из Дальнегорска
Трагедии и чрезвычайные происшествия любого рода срока давности не имеют. Они навсегда сохраняются в памяти тех, чьи жизни разделили на «до» и «после». Приморский музей имени В.К. Арсеньева публикует воспоминания очевидцев о пожаре на лайнере «Туркмения», на котором школьники отправились в круиз от Владивостока до Находки, и просьбу о помощи. Цитируем текст журналиста Сергея Ерёмина, оказавшегося пассажиром «Туркмении» в тот памятный рейс.
«Это случилось давно, очень давно. Более тридцати лет назад…
10 ноября 1986 года в открытом море, в 70 милях от Находки — произошёл пожар на пассажирском теплоходе «Туркмения», совершавшем круиз вдоль берегов Приморья с 290 пассажирами. Большинство из них были дети — в том числе школьники младших классов. На красивом, «белом пароходе», который и вправду сиял чистотой и улыбками экипажа, крайком комсомола проводил выставку детского технического творчества … в открытом море. В ноябрьские праздники, если кто-то из молодёжи не знает, — 7 ноября в те годы вся страна отмечала очередную годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции.
Из разных городов и посёлков Приморского края пригласили в праздничный рейс самых лучших юных техников. Взрослых среди пассажиров было совсем мало. Пропорция была такая: на 5-6, а то и больше, шустрых, весёлых, обалдевших от морского романтического, хотя и не шибко теплого ноябрьского ветра, мальчишек и девчонок — один руководитель.
Все эти долгие годы вспоминается мне один и тот же эпизод. Пожар возник в машинном отделении и быстро распространился по судну. Дым едкий (горели кабельные трассы и пластиковая облицовка переборок) заставлял кашлять, глаза слезились. Всех по приказу капитана Владимира Клима собрали на шлюпочной палубе. Мы с опаской ждали… Что же будет дальше? Неужели «за борт»? Может быть, еще обойдётся? Но вот мы в шлюпках.
«Туркмения» вдалеке и всё удаляется — ветер и болтанка относит нас от неё. Пожар на верхней палубе — открытый огонь на надстройке. Издалека нам виден только силуэт с мигающим пламенем в районе рулевой рубки, дым в виде серой и бесконечно длинной косой линии. Она очень похожа была на знак дроби. На такую вот серую на чёрном фоне черту, вдруг поделившую наши жизни в эту ноябрьскую ночь на две части. «До» и «После» пожара на «Туркмении». Но, сидя в шлюпках, мы ещё не знали — будет ли оно, это «после»…
Мелкий, нудный и холодный дождик, температура около нуля, настроение — ниже нуля. У меня, на обеих коленках, сидели два пацана. Один постарше — лет десяти, наверное. Он больше стоял передо мной и прижимался к моей, наверное, казавшейся очень надёжной «фигуре» взрослого, крупного мужчины. Мне тогда было 25 лет. А второй мальчик — он мне сильнее запомнился, — был совсем маленьким. Может быть, даже дошколёнком. Звали его Ваней. И сидел он на правом колене. Наше место в шлюпке было у правого борта. Ванечка сидел спиной к морю и часто хныкал. Я утирал его мордашку, мокрую от слёз и (извините за реалии) его собственной рвоты, своим носовым платком, который мочил в море. Рассказывал им что-то, изо всех сил старался отвлечь. Сказки вспоминал. Обнимал, пытался хотя бы немного согреть.
Шлюпка была полностью заполнена детьми. Мы даже не смогли достать имеющиеся в шлюпке фальшфейеры. Было холодно и неуютно. Страшновато немного. Ночь тёмная. Ни луны, ни звёзд не видно. Волны усиливаются, шлюпку валяет, как куклу — с борта на борт, — отупение. Спать, забыться. Дождь, горящий силуэт парохода. Хлюпающие носами пацаны и девчонки — постепенно все погрузились в дрёму. Спать. Вправо-влево. Зевок. Спать. Вправо-влево-вправо… Баю-бай! Спаааать…
Сколько времени прошло, час или два — точно не помню.
Вывел из оцепенения крик: «Вижу огни!»… Все завертели головами. Заулыбались. Мы поняли, что нас наконец-то нашли спасатели. Подошла небольшая рыбацкая «посудина» и по одному, по одному, по вываленному через борт штормтрапу два дюжих моряка за руки, за одёжку — перетащили всех потерпевших в тёплое нутро нашего спасителя. «Важгорск» — название этого рыбачка (говорили, что порт приписки его — Петропавловск-Камчатский), запомнили мы все накрепко.
Тогда, сидя недалеко от радиорубки и поглядывая на всё более усиливающуюся волну за бортом, я понял, что самое страшное — позади. Мы живы и находимся в безопасности. Вот тогда и мелькнула у меня мысль — надо будет найти! Обязательно найти этого мальчика — Ванечку. Я не спросил его фамилии. Запомнилось то, что он вроде бы из Дальнегорска (или Дальнереченска?). Откуда-то с севера края…
В рейсе было много мистического, я многократно рассказывал разным людям об этом событии. А через 20 лет, в 2006 году, к юбилею трагедии — написал статью в нашей газете «Владивосток»
2016 года состоялась встреча участников спасательной операции, организованная краевым музеем имени В.К. Арсеньева. Был капитан теплохода «Туркмения» — Владимир Георгиевич Клим, ещё несколько членов экипажа. Спасённые пассажиры, руководители кружков детского технического творчества. Мы благодарили капитана — только благодаря его правильным решениям и оперативным действиям всего экипажа теплохода мы остались на этом свете. Мы живём у моря и знаем, что оно часто забирает жизни моряков — зайдите на Морское кладбище. Кто знает, как бы эта история с пожаром закончилась, если бы не наши спасители… А два человека из экипажа всё-таки заняли свои места на Морском…
А я всё вспоминал Ванечку. Хрупкого пацанёнка, что сидел у меня на правом колене в шлюпке номер 6 теплохода «Туркмения». Попытка найти данные об участниках круиза не увенчалась успехом. Музей написал письма — ответ неутешительный: информации нет.
А я всё считаю — сколько лет теперь Ванечке? Пусть ему было 7 лет + 31 год = 38. Сам уже, наверное, папаша? Кем стал? Моряком, музыкантом, врачом, инженером, водителем, бизнесменом, военным?
Мы, инициативная группа, хотим найти и собрать вместе всех приморчан, кто был в том огненном рейсе. Поблагодарить членов экипажа, в первую очередь — капитана В.Г. Клима. Собрать воспоминания, обобщить их. Сделать хорошую экспозицию — ведь в ноябре 2016 года музею были переданы несколько пострадавших от огня вещей одного из пассажиров.
А мне хочется увидеть и обнять Ванечку — теперь уже, наверное, Ивана Ивановича или Ивана Васильевича.
Помогите найти…»