Истории о крае: замок в бухте Витязь — одно из немногих сохранившихся свидетельств «времени Янковских»

20 июня 2014

«…всё сложилось здесь, под звёздами, во что-то очень большое.
Оно заставило окунуться в подёрнутое мглою прошлое этой земли,
в каждом камне которой для меня — незримые следы дедов и отцов».

Валерий Янковский

Эти слова самый точный эпиграф к истории знаменитой на Дальнем Востоке семьи Янковских. Истории не только о значимом этапе развития Приморья, хотя этого нельзя отрицать, но о жизни людей предпринимателей, натуралистов, писателей, жизни, полной успехов и потерь, человеческого счастья и трагедий, таёжных приключений и исследований. И, конечно, это история о земле с бесчисленным количеством легенд, которую мы зовём своей.

   

Хасанский район

Поляк по происхождению, Михаил Иванович Янковский начал свой путь участником польского восстания 1863 года. Он пережил царскую каторгу и политическую ссылку в Восточной Сибири. Потом судьба забросила его в Приморье, где на «золотом» острове Аскольд у него родилась мечта о выведении породы дальневосточных лошадей. В поисках места, пригодного для коневодства, Янковский попадает на полуостров, который позже назовут его именем. Здесь, на берегу Амурского залива, им создаётся уникальное хозяйство по воспроизводству и сохранению оленей, лошадей, субтропических уссурийских растений.

Сегодня это место именуется селом Безверхово. Но когда-то давно, будучи в гостях у Янковского, Ли Маза коренной житель края, представитель южной ветви племени удэге рассказал такую историю: «Эта половина остров, где ваша фанза, мы удэге, тазы давно называли Сидеми. Это очень хорошо место. Мой дедушка говорил тыщи года раньше люди тут долго жили. Большой речка тоже называли Сидеми: земля, вода, если рядом стоит фамилия одинаково». На эти слова он получил мудрый ответ хозяина: «…нам обязательно следует сохранить его исконное название. Вот живая история этой земли».

Сохранил Янковский не только имя места  он был активным защитником приморской природы от браконьеров. В 1879 году он начал коневодство с нескольких местных лошадей; оленеводство с трёх диких оленей; разведение женьшеня с нескольких корешков. К началу XX века хозяйство поставляло прекрасных лошадей, получавших призы на скачках, пополнявших кавалерийские и артиллерийские части, стадо оленей насчитывало более двух тысяч, а плантация женьшеня десятки тысяч корней.

Сегодня от построек того времени на полуострове осталась лишь малая часть. А вот дом «доброго дяди Яна» (Ивана, третьего сына Михаила Янковского) ещё стоит  самый настоящий замок у подножия горы Туманной. Главный фасад дома обращён на бухту Витязь. Сооружённый из бетона с местной прибрежной галькой, дом сохранил лишь стены. В любом случае, против остальных строений, что канули в лету со времён Янковских, Бринеров, Шевелёвых и Геков, известных основателей и жителей приморских загородных поместий, дом в бухте Витязь одно из немногих строений, хранящих историю семьи уже более 100 лет.

 

Дом Яна (Ивана) Янковского. Бухта Витязь. Июнь 2014 года

Строительство дома на полуострове Гамова Ян Михайлович затеял после того, как вместе с компаньонами организовал здесь оленеводческое товарищество «Сосновые скалы»: Ян Янковский привёз своих оленей из Сидеми, а Владимир Шевелёв из имения своего отца в Кангоузе.

Трёхэтажный дом был построен в 1918–1919 годах по проекту старшего сына Михаила Янковского, архитектора Александра Михайловича. Здесь были множество комнат (в том числе и бильярдная), телефонная связь, потайной ход в подземелье, которое выводило в соседний овраг. Превращение жилого дома в крепость было не прихотью хозяина, а, скорее, необходимостью на случай нападения хунхузов маньчжурских вооружённых разбойников.

      

Дом Яна (Ивана) Янковского. Бухта Витязь. Июнь 2014 года

В книге Валерия Янковского, внука Михаила Ивановича, встречаются такие воспоминания о доме-замке:

«…летом 1919 года наша семья собралась на Гамов в гости. Помню, мы стоим с родителями на капитанском мостике, наблюдая, как «Призрак» медленно продвигается на запад…, преодолевая встречное морское течение, вдоль высоких скалистых берегов, поросших старыми соснами, — таких у нас на полуострове не водилось. На высокой оконечности мыса стоит белый маяк. Катер его огибает и входит в глубокую, около двух километров в длину, окружённую горами бухту Витязь. На правом лесистом берегу показывается новый дом дяди Яна. Дома других компаньонов прячутся в лесу. Возле небольшой пристани стоит шхуна, шаланды, кунгасы. Нас встречает шумная толпа взрослых и детей. Целая свора собак и среди них важный, величественный Самсон».  

Самсон пойманный и взращённый Яном Янковским ручной барс, с которым его жена Ангелина даже появлялась на улицах Владивостока

«…дядя Ян построил свой замок с расчётом на необъявленную войну с манчжурскими разбойниками. Во всех окнах нижнего этажа были железные ставни, на балконах и крыше — бойницы. Дом имел вид небольшого замка времён крестовых походов: некоторые окна были узкие и продолговатые, другие буквой «Г» в одну и другую стороны, некоторые – восьмиугольные».

Воссоздание облика дома в бухте Витязь на основании его натурного обследования. Н.В. Касьянов. 2003-2004 годы

«…Мы спустились с третьего этажа на второй в спальню дяди Яна. Он остановился около гардероба, вделанного в стену, что-то придавил, потянул половицу, вынул маленький электрический фонарик и шагнул в гардероб. А там оказался проход по тоненькой, но очень крепкой лестнице. И мы спустились в потайной подвальный этаж! Здесь была комната, приблизительно 4.5 на 6.0 метра. Эта комната не соединялась с общим подвалом под домом, и отсюда вёл тоннель, который должен иметь выход к водопаду метров за двести от дома. Мы вылезли оттуда буквально зачарованные».

В 1920 году Ян Михайлович внезапно заболел и скончался в возрасте 35 лет. Владимир Клавдиевич Арсеньев был хорошо знаком с Яном Михайловичем и «искренне и душевно был расположен» к нему. В своём письме Ангелине, жене Яна, от 6 февраля 1920 года он писал:

«…Об И.М. Янковском у меня остались очень хорошие воспоминания. Это был редкой души человек, отзывчивый, добрый, энергичный, способный. Помимо сельского хозяйства ему не чужды были и вопросы духовные (наука). Он «загорался», когда я говорил об истории и археологии нашей окраины. Беседы с ним доставляли мне истинное удовольствие. И.М. Янковский старался собрать разрозненные труды, карты и материалы, оставшиеся после отца и М.Г. Шевелёва…»

«…Буду очень рад, если теперь, в трудную минуту, я буду иметь случай отплатить Вам за то радушие и гостеприимность, которыми Ваш И.М. Янковский меня окружал, когда я гостил на полуострове Янковского, где была женьшеневая плантация…»

 

Письмо В.К. Арсеньева, адресованное А.М. Янковской. Из фонда музея имени Арсеньева

В 1922 году семья Янковских в связи с политической обстановкой была вынуждена покинуть Приморье и оставить имения, плантации, труды. Дом в бухте Витязь подвергался неоднократным перестройкам: использовался под жильё, магазин, почту, складские помещения. В конце 1980-х был брошен и стал разрушаться.

Такая судьба дома и его хозяина, как поговаривают, совсем неслучайна в 1919 году старик-кореец пророчествовал: «место выбрано неудачно, на шее «Горного Духа», а тот не потерпит хозяин будет жить недолго…». В материалах конференций Янковских чтений встречается не менее любопытная информация. На мысе-пастбище «Орлиное гнездо», изображённое на «Карте части Южно-Уссурийского края», составленной при военно-топографическом отделе Приамурского военного округа с 1888 по 1893 год, обозначена кумирня (или киот) в честь местного духа. Назвать это «столкновением» русской и аборигенной культур Уссурийского края, пожалуй, чересчур притянуто, однако легенды они ведь на то и легенды.

Текст и фото Ирина ПЕРЕВАЛОВА


При подготовке публикации использовались материалы:
«Янковские чтения». Материалы конференций;
В.Ю. Янковский, «Полуостров»;
письмо В.К. Арсеньева, адресованное А.М. Янковской (из фонда Приморского музея);
чертежи Н.В. Касьянова.